Эстетические игры

Пока речь шла о вещах, выраженных существительными, с их остенсивным определением все было более или менее в порядке. Сложнее с действиями и состояниями. То есть с тем, что делает текст, картину и т.д. динамичными. Вообще, описанный метод восприятия годится для созерцания статичных объектов — одного объекта, комбинации объектов, последовательности объектов. Выходит, я замкнулся на статичных, да еще и обязательно чувственно воспринимаемых объектах. Из сферы эстетического я практически совсем выкинул абстракции, вернее признал за ними только вспомогательную роль. Кажется, что двигаясь по такому пути можно выйти куда-то, но дорога уже кажется неверной. Созерцательность как деятельность (типа я сижу и сознательно выхватываю вещи из фона) несовместима с другого рода видами деятельности. К примеру, помимо того, чтобы созерцать закат, я могу прикурить сигарету, чтобы посмотреть, как дым может смотреться на фоне заката, и это мое действие будет существенно иным, нежели интенсивная остенсивность.

Более того, читая, я действую, у меня нет времени на созерцание[1]. При этом я действую как посторонний, у меня нет времени на личные взаимоотношения с текстом. По крайней мере, на первом этапе. Но тут ведь главное описать как раз первый этап. Как показывает опыт, второго может и не быть. Ко многим текстам мы хотим вернуться повторно, руки не доходят, ноощущение от него остается. То же самое относится к картинкам природы. Да, действительно, не-тавтологией слово или образ будет только в первый раз. Но даже если мы не совершили сознательный акт указания, выхватывания (вы чувствуете очевидный недодел), что-то остается. Что нужно сделать, чтобы осталось? Где та грань, которая отделяет эстетический акт от его отсутствия?

Сигналом тревоги для меня послужило то, что после того, как я 20 минут читал книгу, я «провалился» в нее и вынес из этого провала некоторые новые ощущения. Что означает этот провал? Может ли быть, чтобы все эти интенсивные остенсивности происходили на уровне подсознания? Однако слова «на уровне подсознания» здесь неуместны, это очевидная отговорка.

Стандартная фраза как художественного, так и не-художественного текста — это некая последовательность коробок с жуками. Такой последовательностью является любой понимаемый текст, не обязующий представлять то, что в нем написано. Очевидно одно: несмотря на свою ущербность (не факт, что это ущербность) в плане интенсивной интенсивности, он дает нам возможность присутствовать при его развертывании. Вторая очевидность: разные взаимодействия 1) Я читателя, деятельного или созерцательного; 2) развертывания текста и 3) указаний на чувственно данное в нем обеспечивают огромное количество эстетических игр (введем такое определение в соответствии с языковыми играми ЛВ).